Подразумевается, что OÜ вправе требовать возмещения причиненного вреда по своему выбору – или со всех членов правления, нарушивших свои обязанности, или с каждого члена в отдельности, или только с некоторых из них.
На практике нередко возникает вопрос об ответственности тех членов правления, которые лично не участвовали в переговорах и заключении договора, оказавшегося вредным для OÜ, а также тех, кто в лучшем случае знал или мог знать о вредных сделках или действиях кого-либо из членов правления.
Государственный суд 24 ноября вынес решение по гражданскому делу № 3-2-1-129-15 (иск банкротного управляющего OÜ Water Ser No-dig с требованием солидарного возмещения вреда против трех членов правления), которое в значительной мере прояснило принцип солидарной ответственности членов правления.
В упомянутом решении Государственный суд четко отразил принцип, в соответствии с которым суду необходимо устанавливать наличие условий для возникновения требования о возмещении для каждого из членов правления в отдельности, а также то, что установление условий для возникновения требования о возмещении вреда (в том числе нарушение обязанностей) только для одного из членов правления не влечет за собой солидарной ответственности остальных членов правления за последствия такого нарушения.
Условием для реализации солидарной ответственности членов правления является в числе прочего то, что каждый из членов нарушил в отношении OÜ обязанности, вытекающие из его должностных отношений, между нарушением обязанностей со стороны каждого из членов правления и заявляемым вредом есть причинная связь, и соответствующий член правления не может доказать, что он, нарушая обязанности, действовал с прилежанием хорошего предпринимателя.
Для того чтобы можно было счесть нарушением обязанностей бездействие члена правления в ситуации, когда он знает о заключении вредной сделки другим членом правления, предъявителю требования о возмещении вреда необходимо, кроме прочего, указать, как должен был бы вести себя член правления, проявивший пассивность, в том числе и то, как и каким образом оставшийся пассивным член правления мог бы воспрепятствовать возникновению вреда или же уменьшить его последствия.
Знания одного члена правления о заключении от имени OÜ вредной для товарищества сделки другим членом правления, как правило, недостаточно для того, чтобы считать первого нарушившим свои обязанности. Если до сих пор можно было спорить о том, все ли члены правления автоматически ответственны за вред, причиненный вследствие нарушения обязанностей другими членами правления, то теперь стало ясно, что член правления несет ответственность только в том случае, если нарушил свои обязанности и вследствие этого нарушения возник вред. Разумеется, необходимо определять, каковы обязанности каждого из членов правления.
О стандарте прилежания члена правления в корпоративных отношениях
Тем же решением Государственный суд скорректировал свои точки зрения, касающиеся обязанностей прилежания и лояльности члена правления перед OÜ.
В соответствии с действующим законодательством член правления находится в правоотношениях с OÜ, в правление которого он входит. Суть указанных правоотношений заключается в обязанности прилежания и лояльности по отношению к OÜ. Отсюда вытекает в числе прочего также и обязанность члена правления действовать в интересах соответствующего OÜ.
Бездеятельность в интересах OÜ в основном считается нарушением членом правления обязанности прилежания, которое при выполнении других условий ответственности влечет за собой ответственность члена правления перед соответствующим OÜ.
В теории и на практике споры вызывает вопрос: обязан ли в условиях корпоративных отношений член правления действовать в интересах только конкретного OÜ, или в своей деятельности он должен исходить из интересов корпорации как целого и выполнять в том числе соответствующие корпоративные решения (например, инструкции материнского предприятия).
Важное значение имеет то заключение в решении Государственного суда, в соответствии с которым в определенных случаях корпоративные решения могут превалировать над обязанностями члена правления перед OÜ, в правление которого он входит.
Из указанного следует, что член правления, выполняя обязанность прилежания перед OÜ, в правление которого он входит, не всегда обязан действовать только в его интересах, а при содержательном наполнении обязанности прилежания следует учитывать также корпоративные отношения, прежде всего интересы корпорации. Если член правления совершает действия, которые не во всем соответствуют интересам конкретного OÜ, но распознаются как корпоративные интересы в целом и четко устанавливаются как корпоративные, то следование им может исключить ответственность члена правления перед OÜ, в правление которого он входит.
Однако следованием корпоративным интересам невозможно оправдать злоупотребления, связанные с нарушением обязанности лояльности, а также сделки, совершаемые с нарушением обязанности прилежания за счет неплатежеспособного OÜ или в результате которых возникает неплатежеспособность OÜ.
До сих пор считалось, что соблюдение обязанности прилежания членом правления можно оценивать только исходя из его деятельности в интересах OÜ, членом правления которого он является, но новое решение Государственного суда значительно меняет эту точку зрения.
Следование интересам корпорации, состоящей из ряда лиц, в определенных случаях может оправдать действия члена правления, руководствующегося интересами не того лица, в правление которого он входит, и также исключить ответственность члена правления в случае несоблюдения им интересов соответствующего OÜ.
