Точнее говоря, дело касалось ситуации, при которой фирма по востребованию долгов вывесила на стене дома, расположенного в непосредственной близости от одного из таллиннских перекрестков с оживленным движением, наименования юридических лиц и фамилии членов их правлений, добавив к ним следующую фразу: «фамилии лиц, которые не исполняют обязанности в соответствии с требованиями».

Суть спора и мнения сторон

Член правления одного из предприятий, фамилия и наименование предприятия которого были опубликованы вышеприведенным способом, посчитал, что его права были нарушены, и для защиты своих прав он решил обратиться с иском в суд. Его основные позиции заключались в следующем: прежде всего, истец обратил внимание на то обстоятельство, что он обладал ограниченным правом представительства – он имел право представлять соответствующее предприятие только вместе с другим членом правления. Исходя из этого, он не мог повлиять на деятельность предприятия, и его нельзя было рассматривать в качестве представителя предприятия-должника. Кроме того, он посчитал, что обнародованные сведения не были проверены, и использование его имени можно рассматривать как нарушение неприкосновенности частной жизни, вследствие чего противоправной является также и публикация подобной информации. Кроме прочего, в иске содержалось мнение о том, что обнародование информации подобным образом с целью востребования долгов противоречит принципам добросовестности и добропорядочности. В качестве основного аргумента при обосновании правомерности своих действий фирма по востребованию задолженностей выдвинула точку зрения, что обнародование информации о члене правления коммерческого объединения, полученной из публичного регистра, не может порочить честь и достоинство члена правления, и в обнародованной инкассовой фирмой информации истец был упомянут также не в качестве должника, а лица, связанного с должником.

Решения уездного и окружного суда

Уездный суд признал правомерными действия инкассовой фирмы с обоснованием, что обнародованную информацию можно рассматривать как публикацию фактических утверждений, а не ценностной оценки. Иными словами, уездный суд придерживался точки зрения, что касающаяся должника информация, достоверность которой можно проверить, и которая является достоверной, может быть обнародована. В качестве уточнения следует отметить, что ценностные оценки отличаются от фактических доводов тем, что нет возможности проверить их состоятельность – их можно только обосновывать. Запрещено обнародование неподобающих ценностных оценок. Кроме того, уездный суд придерживался мнения о том, что обнародование информации о члене правления коммерческого объединения, полученной из публичного регистра, не может порочить честь и достоинство члена правления. Уездный суд пояснил, что, став членом правления с занесением его имени в коммерческий регистр, истец посредством косвенного волеизъявления дал согласие на то, чтобы его имя было бы использовано вместе с именем должника.

Далее спор был направлен также и в окружной суд. В отличие от уездного, окружной суд счел, что в данном случае имело место обнародование порочащих честь лица неподобающих ценностных оценок, и наличие сведений в коммерческом регистре не означает права на обнародование имеющихся в нем данных по своему усмотрению. Кроме того, окружной суд высказал мнение, что учреждение так называемого «публичного позорного столба» является неприемлемым средством правовой защиты при востребовании долгов, и принял точку зрения, что обнародование соответствующей информации было противоправным.
 

Мнение Государственного суда

Государственный суд принял точку зрения, что в данном случае обнародованные сведения представляли собой все-таки фактические доводы, достоверность которых не ставится под сомнение. Государственный суд добавил, что в связи с внесенными в публичный регистр сведениями следует учитывать, что эти данные открыты для публичного доступа, и их обнародование третьими лицами законом не запрещено. Государственный суд повторил также и свои высказанные ранее мнения (см. напр., решения №№ 3-2-1-53-07, 3-2-1-161-05, 3-2-1-11-04) о необходимости различения фактического довода и ценностной оценки. Фактический довод, в принципе, можно проверить, его достоверность или ошибочность доказуема в ходе судебного процесса. Обнародование соответствующего действительности фактического довода, даже если он причиняет ущерб репутации лица, не является противоправным.
 
Ценностное решение выражается в данной лицу оценке, которая вследствие своего содержания или формы может иметь в конкретной культурной среде порочащее значение. При этом способ представления достоверных фактических доводов и контекст также могут представлять собой ценностную (наносящую ущерб) оценку. Ценностную оценку можно, конечно, обосновать, но не доказать ее достоверность или ошибочность ее сути. Опорочение чести лица ценностной оценкой является противоправным, если ценностная оценка является неподобающей. Неподобающее значение ценностной оценки может быть обусловлено ее необоснованностью, т.е. тем, что публикующее ее лицо сформировало свою отрицательную оценку на основании неверных фактов (обстоятельств), без выяснения обстоятельств или явно произвольно, не принимая во внимание фактические обстоятельства или их отсутствие. Неподобающее значение ценностной оценки может проявиться, кроме прочего, и в непристойном способе выражения.

В своем ответе на мнение окружного суда, заключавшегося в том, что обнародование данной информации не является акцептируемым средством правовой защиты при востребовании долгов, Государственный суд нашел, что возможность выбора при применении средства правовой защиты с целью оказания влияния на должника (в т.ч. обращаться с иском или иным заявлением в суд), не отнимает от управомоченного лица права обнародовать с целью оплаты долга сведений о должнике и членах его правления, а также подобающих ценностных оценок.

Государственный суд пояснил дополнительно, что лицо все же не должно пострадать, когда его имя публично связывается с другим лицом в отрицательном контексте, если у него в действительности отсутствует возможность повлиять (напр., ограниченное право представительства члена правления) на поведение другого лица (напр., предприятия). Если лицу, публикующему информацию, поступают подобные сведения, то публикующее информацию лицо должно ее проверить и взвесить, может ли увязывание опубликованной информации с конкретным лицом быть необоснованным и причиняющим непропорциональный ущерб его репутации.
 

Подведение итогов

Подводя итоги, можно сделать вывод о том, что обнародование сведений о должнике при востребовании задолженности не запрещается, если опубликованные фактические доводы являются достоверными, и способ их представления или представленная вместе с фактическими доводами информация не может быть истолкована как неподобающая ценностная оценка.