Спор о налогах пролил свет на деятельность "сырьевых королей", чьи головные офисы расположены на берегах Женевского озера, пишет inopressa.ru со ссылкой на The Sunday Times. В этих местах нет ни нефтяных танкеров, ни буровых, но за день в сонную Женеву импортируется ("по крайней мере, на бумаге", - поясняет издание) не меньше нефти, чем потребляет Китай, повествует журналист Дэнни Фортсон.

Из Женевы управляют более чем 20 тысячами грузовых кораблей (22% мирового флота). Женева импортирует треть пшеницы, выращенной на планете, а также половину сахара и кофе.

Как все это возможно? "Благодаря щадящему налогообложению - для многих всего 11,6% - и мягкому регулированию Женева заняла чрезвычайно прибыльную, но вызывающую споры нишу в центре мирового рынка сырья", - поясняет автор. Власть над тем, без чего невозможна повседневная жизнь современного человека, - нефтью, зерном, металлами, энергоносителями - сосредоточена в Женеве в руках кучки людей.

"Здесь базируется несколько гигантских, в большинстве своем закрытых компаний - сырьевых трейдеров. Некоторые, например, Glencore, Vitol и Trafigura, широко известны. Другие - как-то Gunvor и Mercuria - не привлекают особого внимания общества. Все они действуют в качестве посредников: доставляют сырье с мест добычи - например, с нефтяных месторождений Саудовской Аравии - к месту потребления, например, на бензоколонку в Кенте. И берут свою долю с каждой сделки, а сделки ежегодно заключаются миллионами", - говорится в статье.

Эти компании известны своей скрытностью, но астрономический рост цен на сырье вынудил их выйти из-за завесы секретности, отмечает автор.

Политики и регуляторы поднимают вопрос о повышении налогов для этих компаний. Кстати, три крупнейшие - Glencore, Vitol и Trafigura - в 2012 году извлекли более 8 млрд долларов прибыли, а их оборот, вместе взятый, составил 620 млрд долларов.

"Также ставятся под сомнение их связи с некрасивыми режимами вроде иранского", - пишет газета. Высказываются подозрения, что схемы, применяемые этими компаниями для ухода от налогов в развивающихся странах, особенно в богатой сырьем Африке, заходят слишком далеко.

Сегодня женевские трейдеры выходят из тени, надеясь убедить мир, что они несут всем только благо. Тем самым они хотят предотвратить драконовские меры со стороны регуляторов. Финансовый директор Trafigura Пьер Лорине объясняет смену позиции важным местом сырья в мире и ростом самих трейдеров: "Мы перестали быть мелкими фирмами, народ заинтересовался, это движущая сила подлинных перемен в секторе". Издание комментирует: "Trafigura недавно пришла к соглашению на длительном судебном процессе об экспорте токсичных отходов в Кот-д'Ивуар. Очевидно, Лорине придется немало попотеть, чтобы убедить мир в изменениях к лучшему".

Почему же еще 10 лет назад никто не интересовался этими трейдерами и сырьем? Сырье стоило дешево, поясняет газета. Но бурное развитие Китая, Индии и других развивающихся стран породило рост, не сдерживаемый традиционными резкими колебаниями цен. "Вот одна из причин, по которым трейдеры сделались глобальной силой", - пишет автор.

Большинство фирм-трейдеров - частные партнерства, где совладельцами являются сотрудники. Такие фирмы не обязаны обнародовать свои доходы. Сотрудники работают напряженно, но за щедрое вознаграждение. "Индустрией руководит поразительно маленькая кучка людей. По словам источников, не более 1 тыс. женевских трейдеров занимаются куплей-продажей поразительно крупной доли сырья на мировых рынках", - говорится в статье. Связать покупателя с продавцом - дело вроде бы нехитрое, но нужна замысловатая сеть банков и сертификационных фирм, транспортных компаний, юристов, бухгалтеров, чиновников и трейдеров.

Допустим, заводу в США требуется 1 млн баррелей нефти. Vitol может купить ее у западноафриканского добытчика по цене нефти Brent и перепродать американцам дороже, по цене West Texas Intermediate. "Когда сделка заключена, трейдеры совершают до 10 финансовых сделок-хеджей", - пишет автор, поясняя, что нужно подстраховаться от убытков из-за колебаний цен и т.п.

Многие шахты и буровые находятся в странах, которых чураются другие западные компании, - в Конго, Анголе, Индонезии, Иране. Но для трейдера главное - заключить сделку на самых выгодных условиях, поскольку его личный доход напрямую зависит от прибыли.

Правда, исполнительный директор Vitol Иэн Тейлор уверяет, что трейдеры, вопреки их имиджу, вовсе не являются беспринципными разбойниками: "Дикого Запада" тут никогда не было. Нефтяной рынок невероятно транспарентен". Как бы то ни было, финансовый кризис 2008 года кое-что изменил, считает издание. Банки ("смазка в двигателе глобального трейдинга", как пишет автор) теперь осторожно относятся к выдаче кредитов, поскольку регулирование их деятельности ужесточилось. "Америка в особенности разобралась, как налагать санкции с помощью финансовых рынков", - заметил некий трейдер.

Факт тот, что трейдеры не стоят на месте. "10 лет назад оборот Trafigura составлял 9 млрд долларов, в 2012 году она извлекла 990 млн прибыли с оборота в 120 млрд. Нефтяной трейдер Gunvor, основанный в 1999 году, генерировал продажи более чем на 87 млрд долларов", - говорится в статье.

В данный момент трейдеры принялись скупать реальные активы: шахты, бензоколонки, нефтяные скважины и сельскохозяйственные угодья. Так, Glencore вскоре, после поглощения горнодобывающей компании Xstrata, сделается одной из крупнейших сырьевых компаний мира.

Но в наши времена жесткой экономии налоги - вопрос центральный. А некоторые компании прибегают к "финансовой эквилибристике". По словам Клеменса Фюэста (Said Business School, Оксфорд), обычная уловка некоторых ресурсных компаний - выдача собственным иностранным "дочкам" кредитов под высокие проценты. "Прибыль, о которой следует отчитываться, снижается, но компенсируется через финансовую компанию, которая обычно базируется в оффшорах", - поясняет газета. Glencore в Замбии экспортирует медь на миллиарды долларов, но вообще не платит подоходный налог.

"Женева под нажимом ЕС предложила повысить ставку налогообложения трейдеров с 11,6% до 13%", - сообщает издание.

Это общая тенденция - правительства разных стран все сильнее сомневаются в том, что получают справедливые налоговые отчисления от экспорта.